Пойми уже, наконец, когда ты говоришь: "Я тебя люблю", так ты в эти слова один смысл вкладываешь, а я совсем другой смысл из них извлекаю,как будто ты кладёшь в шляпу апельсин, а я из неё достаю кролика.
> А ты меня потом спрашиваешь: ну как, вкусно?
> И я сразу в ужасе: мне что, его убить нужно?
> И съесть?
> А я его, наоборот, морковкой кормлю, и у него нос шевелится, и уши розовые просвечивают на солнце.
> А ты, ну так, между прочим, предлагаешь: давай я тебе его почищу.
> Я это себе представляю, и мне сразу дурно делается.
> Тошнит, голова кружится…
> Ну ладно, говорю, почисть…
> И ухожу из дома, чтобы этого не видеть.
> Возвращаюсь через час, а ты сидишь в кресле, весь пол в апельсиновых шкурках, а кролика нет нигде.
> Ты мне вкладываешь в рот дольку апельсина, и меня немедленно рвёт от вкуса свежей крови.
> Я думаю: убийца.
> Ты думаешь: истеричка…
Гала Рубинштейн, “Забавные повадки людей”